я на качелях в своём дворе. в своём дворце-колодце. тут тепло, тихо и по дворцу летает тополиный пух. я прыгаю и всё замирает. мне кажется, что я лечу и мир вокруг меня замер, я сама замираю и пух замер. только солнечные лучи пронзают меня и весь мир своими жёлтыми стрелами. насквозь и наотмашь.
можно сочетать в себе космическую любовь к людям, цинизм и полное тотальное умиротворение?
мне нужен этот поход на Алтай, я нуждаюсь в нём. пусть всё получится, пусть всё получится, пусть всё получится. помоги мне. а кто? ты в него не веришь.
помоги мне, Женя, пожалуйста!
я всё так же далека от религий, но буддизм мне очень близок. да это и не религия, а философия.
наверное, на данном этапе мне прости так удобно. комфортно. я так живу и дышу, могу встать с кровати. там очень много интересных телег и я хотела бы прокачаться в этом. когда ещё, как не в 20? чёрт, мне уже 21...
боль я вынесу, надежду нет.
ты бьёшь меня наотмашь в моих снах и в жизни тоже. в моём прыжке ветер ударяет меня по лицу. кидает мне пыль в глаза и мечет бисер.
сложно верить в жизнь без фальши, когда на каждом шагу у тебя какое-то днище.
я всё так же ощущаю себя канатоходцем. я придумала себе нечто и упираюсь в него, это нечто словно моя палочка, которая помогает мне балансировать.
Лазарева в моей голове много, безумно много.
я написала ему в своей голове кучу писем, как бумажных, так и электронных.
я звонила ему миллион раз, но в ответ мне только пустота, мгла и тишь.
почему-то я уверена, что это всего-лишь тайм аут.
но чёрт, чувак, нужен ли второй раунд?
Климашевская, чёрт, как же я тебя люблю.
я уже жду тебя в нашей квартире на Китай-городе.